Царствие Николая Второго было на редкость неудачным. Он начал править Россией, когда она находилась на подъеме, вызванным политикой его отца, и за 11 лет довёл её почти до катастрофы. Примерный семьянин, нежнейший муж и отец, Николай совершенно не был способен к управлению государством, да ещё таким, как Россия! Это был, по сути дела, обычный представитель интеллигенции со всеми её пороками и достоинствами.
Одним из этих пороков и было безволие, неумение править. А ещё: у Государя на первом месте всегда стояла семья, а не Россия. А это - недопустимо для государственного человека, для которого перед лицом той величайшей возложенной на него ответственности за судьбу Отечества и народа всё остальное, включая собственную семью, должно отступать на второй план. Этим качеством всецело обладал Пётр Столыпин… Ко всему сказанному следует добавить какую-то роковую неразборчивость Николая в людях! Над его кадровой политикой словно тяготел какой-то рок. Один единственный раз за всё своё многолетние правление Государь каким-то чудом сумел выделить человека, который обладал всеми качествами, необходимыми государственному человеку, Петра Аркадьевича Столыпина…
Царское окружение в большинстве своём восприняло нового премьера в штыки. Его считали выскочкой, надеялись, что он не продержится на своём посту долго. Особенно невзлюбила Столыпина Александра Фёдоровна, считая, что он слишком уж отстранил от дел её супруга… Подлил масла в огонь и Распутин. Пётр Аркадьевич, возмущённый той тенью, которую бросал "святой старец" на весь Романовский Дом, и всеми беспорядками, творимыми "фаворитом", настаивал на высылке его из столицы. Императрица пришла в негодование. А Государь сказал Петру Аркадьевичу: "Лучше сто Распутиных, чем одна истерика Императрицы".
Государственные дела также не стояли на первом месте для Николая. Когда страна, сотрясённая пятым годом, ещё только приходила в себя, Государь с семьёй уезжал на долгие месяцы в Крым, и министры (Столыпин в том числе) вынуждены были ездить туда с докладами, тратя
