1911-й год выдался очень сложным и тяжёлым. Нарастало влияние Распутина на царскую семью, и отдаление её от Столыпина. Государя раздражала чрезмерная, по его мнению, самостоятельность премьера. Эту нараставшую отчуждённость почувствовали при дворе. В марте разгорелся правительственный кризис. Он был вызван тем, что Государственный Совет провалил уже поддержанный Думой столыпинский законопроект о Западных земствах. Пётр Аркадьевич подал в отставку… И, быть может, Император и принял бы её, если бы не давление на него дружественных Столыпину Марии Фёдоровны и некоторых Великих Князей. Соглашаясь остаться на посту, премьер проявил чрезмерную, быть может, крутость, потребовав не только уволить из Государственного Совета вождей оппозиции П. Дурново и В. Трепова, но и вовсе распустить на несколько дней Совет вместе с Думой (порознь такая мера не была предусмотрена законом) и провести закон о земствах по 87-й статье… Собственного говоря, столь радикальные меры не были необходимы. Через несколько месяцев во время думских каникул можно было провести этот закон по той же статье совершенно безболезненно. Но в этот раз Столыпин проявил несвойственную ему горячность…
Дума оскорбления не перенесла! Даже А.И. Гучков сложил с себя полномочия Председателя Думы в знак протеста против "не правовых" действий правительства. Орудие мести было выбрано точнее некуда! Государственная Дума отклонила ранее поддержанный ею самой закон о земствах. Этому предшествовало безобразное заседание, на котором только ленивый из сменяющих друг друга на трибуне ораторов не нанёс премьеру своего удара. Лютовали и правые и левые. Вот, в какой час выплеснулась столь долго сдерживаемая ненависть депутатов! Вот, когда восторжествовали они! Маклаков: "Великое самомнение и великая дерзость ставить свои идеалы выше законов. Иногда история прощает дерзость тех титанов, умевших опрокинуть все законы и вести страну за собой; но тот, кто таких заслуг за собой не знает, должен быть скромнее!" И ещё: "Для Думы быть или не быть земству в губерниях - мелочь, сравнительно с вопросом, быть ли России правовым
государством!"А справа: "Председатель совета министров, покайтесь и идите к престолу просить прощения, ибо вы подвели Верховную власть!"
Опять кадет: "Притязание, что его идеи единственно-истинные для русского народа - оскорбление национальных чувств!
Пуришкевич (будущий убийца Распутина) в своей речи переплюнул всех. Чего только не поставил он в вину премьеру: и трусливо прикрылся Государем, и подорвал авторитет власти, не проявил твёрдости в подавлении саратовской смуты (!), и заигрывал с революционерами (!), и не понимает государственных идеалов России, и даже испытывает недостаток ума и воли… Далеко зашёл главный монархист в своих обвинениях!
Так в течение целого дня сыпались на Столыпина методические, полные ярости удары справа и слева. И лишь думские националисты до конца остались верными ему. А закон о земствах будет легко принят Думой после гибели Петра Аркадьевича…
В конце августа в Киеве проходили торжества в честь пятидесятилетия освобождения крестьян Александром Вторым. Организаторы мероприятия сделали всё, чтобы оттеснить Столыпина на второй план. Ему не нашлось места на царском пароходе в намеченной поездке в Чернигов (забыли включить). На вокзале в день прибытия Императора, для Петра Аркадьевича не нашлось даже экипажа. И премьер вынужден был ехать на извозчике… Городской голова Дьяков, узнав о положении Столыпина, прислал ему для следующих дней собственный парный экипаж. Охраны Столыпин не получил никакой! Ему были отведены комнаты в доступном нижнем этаже генерал-губернаторского дома, с окнами в плохо охраняемый сад, на аршин от земли. И заместитель Столыпина по МВД генерал Курлов отказался поставить жандармский пост в саду: излишняя мера. В прихожую премьера вход был абсолютно свободен: ни одного дежурного полицейского, тем более офицера. Когда стало известно, что Столыпин не охраняется, местные патриоты предложили добровольную охрану. От них потребовали списки желающих, те представили 2000 человек. Списки задержали на утверж-
